Пользуясь случаем, хочу передать привет
Dec. 25th, 2007 03:25 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
snorappУ меня давно есть одна мысль про "детскую литературу", не оставляющая меня.
Любой человек, который предложил бы нам прочесть, или издать, или отрецензировать книжку, сказав при этом: "Знаете, вот у меня тут взрослая книжка", показался бы нам слегка имбецилом. Нет такого жанра - "взрослая литература", нет целевой аудитории - "взрослые". Есть тонкое дробление, которое учитывается всеми и всегда, от автора и до читателя, вдоль всей цепочки вовлеченных инстанций. Нельзя написать "взрослую книжку", нет такого понятия - "взрослый писатель", ну и так далее. Когда автора спрашивают: "Кто, как вы думаете, читатель вашей книги?" - он тем или иным способом всегда довольно точно описывает некоторую социологическую группу, порой очень широкую, порой - довольно узкую, но никогда, - если он не шарлатан, - не скажет "все взрослые люди".
Но когда речь идет о литературе, читатель которой по формальным параметрам относится к младшей возрастной группе, у нас случается коллапс здравого мышления. Максимум социального разделения целевой аудитории, которое мы тут допускаем, - это ее дробление на еще более мелкие, еще более жестко формализированные возрастные группы (оговорюсь: с т.н. "подростковой литературой" дела обстоят чуть получше, но это "чуть" - размером с недокормленную вошь).
Причины этого феномена вполне, кажется, ясны (тут могла бы быть подробная статья). Вкратце: чаще всего потенциальный читатель и потенциальный покупатель "детской" литературы - два разных лица. Книжный рынок, таким образом, действует здесь не как книжный рынок, а как рынок игрушек (тут долгое подробное сопоставление), и даже хуже, потому что рынок игрушек в последние 20 лет подразумевает в ребенке самостоятельного покупателя чуть ли не с пятилетнего возраста, а с "детскими" книгами дела обстоят иначе, - много ли мы видели детей, несущих карманные деньги в книжный магазин? (нет; тут - подробное объяснение, что проблема не в ребенке, а в книжном магазине, среди прочего). Издатель и автор, таким образом, должны понравиться, в первую очередь, не конечному "пользователю", а взрослому, осуществляющему процесс выбора, принятия решения и покупки, причем "понравиться", заметим, опять же усредненному родителю усредненного ребенка в усредненном понимании усредненного книготорговца. Это ведет к целому ряду неприятных проблем, в том числе - к "уравниванию" и "усреднению" детских книг.
Эта проблема уходит корнями, конечно, в совершенно не книжные причины, а в то, как мы в качестве общества моделируем конструкт детства - и как взаимодействуем с ним (тут долгий подробный экзерсис).
Но дети-то, между тем, все разные.
UPDATE: Еще раз, - речь идет не про жанровое деление детской литературы, а про деление на разные целевые аудитории по социометрическим параметрам и индивидуальным интересам, - так, как делится взрослая аудитория. Нет такой книги - "детектив", есть разные детективы для читателей с по-разному устроенными головами.
Любой человек, который предложил бы нам прочесть, или издать, или отрецензировать книжку, сказав при этом: "Знаете, вот у меня тут взрослая книжка", показался бы нам слегка имбецилом. Нет такого жанра - "взрослая литература", нет целевой аудитории - "взрослые". Есть тонкое дробление, которое учитывается всеми и всегда, от автора и до читателя, вдоль всей цепочки вовлеченных инстанций. Нельзя написать "взрослую книжку", нет такого понятия - "взрослый писатель", ну и так далее. Когда автора спрашивают: "Кто, как вы думаете, читатель вашей книги?" - он тем или иным способом всегда довольно точно описывает некоторую социологическую группу, порой очень широкую, порой - довольно узкую, но никогда, - если он не шарлатан, - не скажет "все взрослые люди".
Но когда речь идет о литературе, читатель которой по формальным параметрам относится к младшей возрастной группе, у нас случается коллапс здравого мышления. Максимум социального разделения целевой аудитории, которое мы тут допускаем, - это ее дробление на еще более мелкие, еще более жестко формализированные возрастные группы (оговорюсь: с т.н. "подростковой литературой" дела обстоят чуть получше, но это "чуть" - размером с недокормленную вошь).
Причины этого феномена вполне, кажется, ясны (тут могла бы быть подробная статья). Вкратце: чаще всего потенциальный читатель и потенциальный покупатель "детской" литературы - два разных лица. Книжный рынок, таким образом, действует здесь не как книжный рынок, а как рынок игрушек (тут долгое подробное сопоставление), и даже хуже, потому что рынок игрушек в последние 20 лет подразумевает в ребенке самостоятельного покупателя чуть ли не с пятилетнего возраста, а с "детскими" книгами дела обстоят иначе, - много ли мы видели детей, несущих карманные деньги в книжный магазин? (нет; тут - подробное объяснение, что проблема не в ребенке, а в книжном магазине, среди прочего). Издатель и автор, таким образом, должны понравиться, в первую очередь, не конечному "пользователю", а взрослому, осуществляющему процесс выбора, принятия решения и покупки, причем "понравиться", заметим, опять же усредненному родителю усредненного ребенка в усредненном понимании усредненного книготорговца. Это ведет к целому ряду неприятных проблем, в том числе - к "уравниванию" и "усреднению" детских книг.
Эта проблема уходит корнями, конечно, в совершенно не книжные причины, а в то, как мы в качестве общества моделируем конструкт детства - и как взаимодействуем с ним (тут долгий подробный экзерсис).
Но дети-то, между тем, все разные.
UPDATE: Еще раз, - речь идет не про жанровое деление детской литературы, а про деление на разные целевые аудитории по социометрическим параметрам и индивидуальным интересам, - так, как делится взрослая аудитория. Нет такой книги - "детектив", есть разные детективы для читателей с по-разному устроенными головами.
