(no subject)

Да мы б и рады свить
заботой и трудом
(всё в гнездышко, всё в Твой же дом,
и всякий сор в избу,
и все добро Твое на дальню антресолю), -
когда бы Ты хоть на единый час
захлопнул свой немолчный Глас,
свою внемлятину всенощну неустанну
(и перст ласкающий убрал от ложесна) -
и дал бы нам поспать.

О, как бы встрепенулись
наутро мы! - и вить,
и крыть, и ссуды брать
(и не в Литве, а тут),
и како люди мыслить
про то, что эти дальние страны́
не нам даны,
что сине море, глядь, — и возгорится,
что людям скушно хоть бы где;
и мы сидели бы в гнезде,
горчицей мазали зарвавшихся ткемали,
варили падалицу, пеночки снимали,
а Ты б нам строго рёк
с десьти и до десьти
что спичками нельзя над Родиной трясти,
и пух и перья б нам под голову ложил
и с нами перед сном
двуперстием дружил.

Почто ж Ты нас побрал
в такую адь
вставать,
в такую падалицу
пенкой подниматься
и петь по-пеночьи
и насекомоять
и век корячиться (аки) Твой хѣр об ѣ?

-----------------------------

(Еще что-то)

(no subject)

Иногда мне кажется, что времена вроде нынешних страшнее всего необходимостью узнавать мнения близких (и не очень близких, но приятных) людей по вопросам, от обсуждения которых Господь бы вас с ними в другое время милостиво уберег.